"Я уверенно говорю: то, что сегодня происходит в Крыму, – это классические политические репрессии, это та же депортация, но в других гибридных методах", – говорит Мумине Салиева, крымскотатарская активистка. Она живет в Бахчисарае, воспитывает четырех детей, занимается правозащитной деятельностью. В этом материале Крым.Реалии читайте об истории семьи Салиевых, которая в 2014 году решила остаться в Крыму и бороться за права своего народа в аннексированном Крыму.
Мумине Салиева – крымскотатарская правозащитница и активистка, основательница проекта «Крымское детство», который помогает детям, лишенным родителей в результате репрессий России. Мумине живет в Бахчисарае, воспитывает четырех детей, занимается правозащитной деятельностью.
Сейран Салиев – филолог турецкого и крымскотатарского языка, до ареста – экскурсовод, крымскотатарский активист и гражданский журналист, в 2017 году его задержали сотрудники ФСБ. Обвинили в причастности к запрещенной в России организации "Хизб ут-Тахрир" ("Хизб ут-Тахрир" – международная политическая партия и религиозная организация; в Украине, как и в большинстве стран, организация действует легально – ред.).
В 2020 году российский Южный окружной военный суд в Ростове-на-Дону приговорил Сейрана Салиева к 16 годам лишения свободы якобы за «участие в деятельности террористической организации, приготовление к насильственному захвату власти и призывы к террористической деятельности». Позже срок сократили до 15 лет.
"Инвалидом дочь стала после ареста отца"
В апреле Мумине Салиева опубликовала в соцсетях письмо своего мужа Сейрана Салиева, который уже 8 лет отбывает наказание в российской тюрьме в Тульской области.
Я не теряю надежды, что наступит день и откроются двери этих темниц, и мы выйдем, подняв головыСейран Салиев
В письме крымскотатарский активист поздравляет всех с мусульманским праздником Ораза Байрам и благодарит крымских татар за поддержку.
"Я безмерно благодарю Аллаха за мой храбрый и справедливый народ, который рядом со мной. И я не теряю надежды, что наступит день и откроются двери этих темниц, и мы выйдем, подняв головы, а все тираны и недруги по воле Аллаха сгинут. И, конечно же, эти дни победы близки. И я, насколько хватит сил, продолжу этот достойный путь мирной борьбы, так как итог этой борьбы – победа!" – написал он в письме из исправительной колонии №7.
Связь с Сейраном очень ограничена строгими тюремными правилами. Четыре месяца Сейран был в ШИЗО в строгих условиях содержания и звонки ему были запрещены, пообщаться смог с женой только в марте.
Травма ударила по коленям дочери: ноги – это путь, судьба. Она без отца не видела смысла жизниМумине Салиева
"Звонки разрешены только в индивидуальном порядке. Пишешь заявление и объясняешь мотив звонка. И только потом решают, разрешить или нет. Сейран объяснил важность звонка тем, что он 4 месяца был в полной изоляции и ничего не знает о состоянии здоровья дочери: у Самии – инвалидность", – рассказала Мумине.
Инвалидом дочь стала после ареста отца, говорит ее мама. Девочке было 8 лет, когда на ее глазах задержали отца. Сотрудники ФСБ вели себя грубо и откинули Самию к стенке. Она была очень привязана к отцу, пережила стресс, травму и через несколько дней у Самии опухли колени.
"Дочери поставили диагноз «ювенильный идиопатический артрит». Травма ударила по ее коленям: ноги – это путь, судьба. Она без отца не видела смысла жизни. Мы периодически ездим на лечение в Турцию. Она уже 8 лет на онкоинъекциях", – говорит Мумине.
Как следствие у Самии появилось еще одно заболевание, кефоз – деформация позвоночника. Ребенок уже на протяжении года 23 часа в сутки находится в корсете Шено. Часто ездят на процедуры и к врачам в Симферополь.
Первое краткосрочное свидание Салиевым разрешили через стекло только через полтора года после задержания Сейрана. Звонки были запрещены. А их первая встреча без решеток произошла в колонии спустя пять лет. Тогда он впервые увидел детей. С июля 2024 года звонки Сейрану не положены, так как его поместили в строгие условия наказания.
«Так вот ты какой, бабашка»
Когда Сейрана арестовали в 2017 году, его самой младшей дочери Сафие было всего 6 месяцев. Впервые отца на свидании в исправительной колонии она увидела, когда ей было уже 6 лет.
"Сафие всю дорогу, а это два дня пути поездом, спрашивала: "Где же бабашкин (здесь, папин, от крымскотатарского баба – папа, отец – ред.) дом, папин дом?". В ее представлении, что он какой-то супергерой, который живет где-то в своем супердоме. И она: "Где уже бабашкин дом? Когда мы уже приедем?". И она видит утреннее построение заключенных, она видит сотрудников колонии с собаками. И она вот так стоит, у нее губы дрожат: "Ана (мама – ред.), это же не бабашкин дом, это же тюрьма", – вспоминает Мумине.
Мумине очень эмоционально рассказывает про ту встречу Сейрана с дочерью, которую он не видел почти 6 лет.
Он плакал, она его целует и вытирает слезыМумине Салиева
"И она вот так вот подходит и его за ноги вот так вот обнимает, вот так вот поднимает голову на него, и говорит: «Так вот ты какой, бабашка». И он ее поднимает, начинает тискать, обнимать, она с его бородкой играет. Он плакал, она его целует и вытирает слезы. И потом уже, когда мы вернулись со свидания, он мне написал в письме: я, говорит, больше всего боялся почувствовать дистанцию между ею и мной", – рассказывает Мумине.
Сейран благодарил Мумине за то, что она смогла привить любовь дочери к нему сквозь расстояние, сквозь разлуку, сквозь отсутствие встреч.
"Мы будем продолжать быть в Крыму со своим народом"
После оккупации и аннексии Крыма российские власти начали проводить масштабные обыски и арестовывать крымских татар. Потрясением для общественности Бахчисарая стала массовая волна обысков в домах бизнесмена, строителя, известного повара, стоматолога, рассказывает Мумине. Были задержаны Зеври Абсеитов, Ремзи Меметов, Рустем Абильтаров и Энвер Мамутов.
"Это действительно повергло Бахчисарай в шок. Тогда муж поехал в местную мечеть и в громкоговоритель произнес: уважаемые жители, соотечественники в домах таких-то, у таких-то крымских татар происходят обыски. И вот тогда в отношении мужа было возбуждено первое административное делопроизводство – штраф за организацию несанкционированного митинга", – вспоминает супруга Сейрана Салиева.
После этого супруги обсуждали, что такие аресты и админдела - все это направлено на то, чтобы остановить деятельность крымскотатарских активистов либо выдворить их за пределы Крыма.
"У нас были дискуссии относительно того, готов ли он к тому, что произойдет переформатирование административных делопроизводств и это выльется уже в уголовное дело. И он у меня спросил: «А ты готова?». Я ему сказала: «Если готов ты, то я готова». Я по его глазам поняла, что он готов", – вспоминает Мумине.
Мумине спросила тогда супруга: "Где будем дальше жить – в Крыму или за пределами Крыма?". И он ответил уверенно: "Мы будем продолжать быть в Крыму со своим народом".
11 октября 2017 года ФСБ, ОМОН с собаками пришли с обыском в дом Салиевых.
"Наряду с его фамилией следователь зачитал еще 5 фамилий. Среди задержанных были Сервер Зекирьяев, учитель физкультуры, отец 13 детей. Марлен Асанов, известный в городе ресторатор, хозяин этнографического кафе-ресторана «Салачик», Эрнес Аметов, Тимур Ибрагимов, Мемет Белялов. Это были известные в городе Бахчисарай активисты, бизнесмены, политологи – известные своей активной позицией", – рассказывает Мумине.
«Нас можно убить, но невозможно сломать»
По версии следствия, вина задержанных крымских татар заключалась в причастности к деятельности партии "Хизб ут-Тахрир" в Крыму. Причиной ареста мужа Мумине называет его активную гражданскую позицию.
"По сути, за журналистскую деятельность мужа, за его освещение тех судебных процессов, которые происходили в Крыму, за его участие в общественных кампаниях по защите политзаключенных. Это и есть истинная причина. Твоя вера, твоя позиция, твоя религия и твоя активная деятельность", – уверена Мумине.
В заключительном слове в суде Сейран сказал, что крымскотатарский народ не согласится с такой реальностью.
Я и мой народ с этой реальностью не согласился и не сломается, нас можно убить, но невозможно сломатьСейран Салиев
"Я и мои семеро товарищей находимся в екатерининских казематах за нашу активную позицию, за то, что мы не молчим, видя беспредел властей в отношении нашего народа. То, в чем нас обвиняют, а именно в терроризме, никакого отношения к нам не имеет, потому что мы – правоверные мусульмане и мы не приемлем террор в отличие от того государства, которое на сегодняшний день нас сажает в тюрьму на длительные сроки. Я и мой народ с этой реальностью не согласился и не сломается, нас можно убить, но невозможно сломать. Я закончил", – сказал Сейран 16 сентября 2020 года в Южном окружном военном суде в Ростове-на-Дону.
Сотни кырымлы (одно из самоназваний крымских татар – ред.) арестованы по различным политическим мотивам и статьям, говорит Мумине. Многие покидают Крым, и это ничто иное, как депортация крымскотатарского народа, только она приобрела новые гибридные формы.
"Я говорю это твердо, о том, что, то что сегодня происходит, это классические политические репрессии, это та же депортация. Сотни людей принудительно этапированы из Крыма в российские тюрьмы и колонии. Сотни людей вынужденно выехали за пределы Крыма, еще сотни мужчин под угрозой повторяющих этапов мобилизации тоже покидают Крым. И это такая невидимая депортация, эта одна из форм той же депортации, только в иных, гибридных, методах", – уверена Мумине.
В 1944 году по приказу Сталина весь крымскотатарский народ депортировали с его родной земли – Крыма. Только в результате распада СССР большинство крымских татар смогли вернуться назад на родину. Но после российской оккупации и аннексии полуострова крымских татар снова фактически выживают из Крыма.
